Lin's notebook

Кстати.
У меня есть еще энное количество "Птицеловов" 1997 года.



Тексты выложены тут.

Цена - полтиник. Кто желает - стучитесь в комменты.

Писал для МФ маленькую заметочку о японской фантастике в СССР и РФ - и обратил внимание, что почти везде (кроме Кобо Абэ, но он вообще проходит скорее по ведомству боллитры) указан один и тот же переводчик, Зея Рахим. Возьмите хоть "Продается Япония", хоть "Времена Хокусая", хоть "Победителей завтрашнего дня", хоть скомпилированную из них же "Черную ветку сакуры".

И стало мне интересно, и запустил я поиск.

====
Зея Рахим, родившийся в 1922 году (дата смерти неизвестна, или он вообще еще жив? - Л.) - сокамерник Д. Андреева, предположительно арестованный на Дальнем Востоке и знавший японский язык. Д. Андреев привязался к нему и относился долгое время с трогательной нежностью (см. «Переписку»). В сведениях, сообщавшихся З. Рахимом о себе, было, видимо, немало мифотворчества. Так, он уверял, что он арабский принц и его настоящее имя Гарун аль Каири. По свидетельству А. Андреевой, он был красивым и обаятельным человеком, умевшим располагать к себе людей. После освобождения он сумел подружиться с родителями А. Андреевой (у них он занял довольно большую сумму, которой не вернул), с В. Круминьш, с А.Д. Смирновой, с Т.И. Морозовой и др. Позднее обнаружилось, что все рассказы З. Рахима ложь и сочинительство, и это вызвало разрыв с ним Д. Андреева. (источник - "Андреевская энциклопедия")

"Нам очень повезло – мы пивали чай в гостеприимном доме К<орнея> И<вановича> с разными знаменитыми людьми, разок с Константином Фединым, разок с Ильей Сельвинским, пару раз с Владимиром Луговским и даже как-то раз с одноглазым другом Маяковского, Давидом Бурлюком, приехавшим с визитом из заморских краев. И с переводчиком с японского языка, таинственным татарином Рахимом Зея, много лет просидевшим с Даниилом Андреевым в одной камере Владимирской тюрьмы и выдававшим себя за египетского принца по имени Харун ибн Кахар шейх Уль Мюлюк эмир Эль-Каири. А может, он и вправду был принцем по имени Харун ибн Кахар шейх Уль Мюлюк эмир Эль-Каири, а татарин Рахим Зея, как он утверждал, был ему насильно вписан в паспорт советской властью? Правды не знал никто,– ни мы, ни его собратья по японскому языку, ни сам Корней Иванович. (Источник - Нинель Воронель, "Корней Чуковский и Лиля Брик").
( Ещё - под катом )

Из тех, кто мог воспринять вот этот пост на свой счет, два человека сказали спасибо за пинок, третий обматерил и отфрендил. 8)
Думаю, это что-то значит. 8)

Ну вот, она у меня есть.
Правда не то издание, где были "барабаны", а более позднее, с несколько измененным составом. Ну все равно.

Вообще, я фигею, насколько Ронга отличается от остальной встречавшейся мне негритянской поэзии.

Я не говорю даже о тех авторах, что тиражировались в советской прессе, они вообще на изрядный процент не существовали и генерировались по три рубля за строчку московскими околоиздательскими тусовщиками. И, видимо, по той же причине, все многословны, как будто меньше чем за пару страниц и ручку брать не стоит.

Я не говорю о прекрасном и веселом Хьюзе, он совсем другой. Он либо пародийно-бытописателен, как в цикле про Амалию К. Джонсон, либо предельно абстрактен, неважно лирическая это абстракция или философская. Исключения встречаются, но это именно исключения. Но с Хьюзом понятно, он больше американец, чем африканец, у него и мышление и стилистика человека евроатлантической цивилизации.

Парадокс в том, что тексты Ронга тоже предельно понятны моему европейскому мозгу. При том, что говорит он о чем-то вполне своем - получаются вещи совершенно общечеловеческие. Ронга почти всегда предельно конкретен и предельно немногословен. Одна деталь, мысль, черта быта - но сформулированная, сжатая так, что выглядит совершеннейшим обобщением, без пяти минут афоризмом.

У кого-то из алжирских поэтов есть стихотворение "Нерешительному собрату", где в добрых пятидесяти строках рассказывается, что Африка не принимает тех поэтов, которые не слышат сердцем ее революционную песню. А Ронга не в хоре. Он откровенно личностен, индивидуален. Понятно, что большая часть его творчества (встреченная мной, во всяком случае) - это любовная лирика. Но даже его "социальные" вещи ("оптимизм", "собственность", "искусство", "сравнение", "невозможное", или вот "шпалы", за которые я пока не рискую взяться) - хлесткие куда в большей степени, чем значительная часть текстов "революционных" африканских поэтов - сказаны только от себя и только о себе. Несмотря даже на временами проскальзывающее "мы".

Интервью с новосибирским книготорговцем Михаилом Трифоновым.
http://www.expert.ru/printissues/siberia/2009/01/interview_trifonov/

Почитал с большим интересом.

Интервью с новосибирским книготорговцем Михаилом Трифоновым.
http://www.expert.ru/printissues/siberia/2009/01/interview_trifonov/

Почитал с большим интересом.

Эрик Брегис (breg) собирается в Москву, может привезти с собой книг "Снежного кома". В Москве их и так фиг найдешь, а Эрик еще и хорошие цены предлагает.

Книги здесь.
Заказывать здесь.

На этот раз мопед не мой, я просто разместил объяву. 8)

*зарезервировано* 1992 год. Первое издание "Витражей патриархов" и "Живущего в последний раз". 200 руб.	*зарезервировано* Последняя книга Свиридова, вышла уже после Лешиной смерти. Есть непубликовавшиеся раньше тексты. 80 руб.	*отдано* 1993 год. Первая официально изданная у нас пародия на Толкиена. 100 руб.
* отдано* 2006 год. Первое издание полного варианта романа. Шорт-листер "Большой книги". 130 руб.	* отдано* Веллер и есть Велер. В представлениях не нуждается. "Белый ослик", "Трибунал", "Голубые города"... 100 руб.	*зарезервировано* Это не беллетризация фильма, а исходный роман. 8) 100 руб.

Заказывать в комментах. Забирать в эти или следующие вторник-среду на Пушкинской.
Откладывать на более долгий срок не буду. Знаю я вас, если сразу не заберете, то вообще не заберете.

У vad_nes обсуждается открытие: оказывается, "золотые" рассказы Носова были написаны в самые страшные военные годы - 1942-1944.
Цитирую vad_nes: "Благие намерения - благими намерениями, - но как? Он-то давно не ребенком был, и все видел. Как он смог написать - такое?"

Добрых 20 лет назад у Веллера в "Кухне и кулуарах" в главе "Гайдар" было написано:

"Писатели любили хвалить его "Голубую чашку": "Ах, какой замечательный, лучший рассказ" — "А жизнь, товарищи, была совсем хорошая" — последняя фраза; тридцать восьмой год на дворе; привет всем, дивный рассказ."

Как-то так.

"Вот автору показалось, что иллюстратор нарисовал совсем не то, что представлялось ему, автору: "Помилуйте, да разве такое лицо у моего Ивана Ивановича? У вас просто блин какой-то получился. А мой Иван Иванович - интеллектуал высокой пробы". "Нет уж, пожалуйста, будьте так добры, переделайте", - капризничает автор, ни на мгновение не сомневаясь в том, что сам-то он изобразил не блин, а в высшей степени одухотворенный, запоминающийся портрет."

Борис Галанов "Зачем коту сапоги?" (Вступление к книге "Платье для Алисы. Художник и писатель. Диалог")